Документы личного происхождения о преступлениях против мирного населения в период оккупации Смоленской области, 1941–1943 гг.

В годы Великой Отечественной войны на оккупированной территории Смоленской области проживало большое количество гражданского населения. Его численность достигала 1 850 000 человек [6, с. 193]. Мирным жителям пришлось столкнуться с многочисленными страданиями и тяготами военного времени: насилием, разрушением жилья, потерей имущества, голодом, принудительными работами, непосильными требованиями оккупационных властей.

К сожалению, в послевоенные десятилетия данная проблематика не становилась объектом исследования. Внимание историков было сосредоточено на описании боевых действия на территории области в период оккупации и в ходе освобождения. Изучалась история партизанского движения. Только в 2000-е гг. наряду с традиционной тематикой появились исследования, в составе которых были разделы о жизни мирного населения области в период оккупации [6].

Документальные публикации о периоде оккупации Смоленской области охватывали такую же проблематику, что и научные издания: действия Красной армии на территории области, деятельность партизанских отрядов. Злодеяниям немецко-фашистских захватчиков в них посвящены небольшие разделы.

Значительный вклад в изучение проблемы насилия в отношении мирного населения на оккупированной территории, внесла реализация федерального проекта «Без срока давности». В ходе реализации проекта в фондах Государственного архива новейшей истории Смоленской области выявлялись документы, объединенные единой тематикой, но различные по видовому составу: докладные записки и отчеты руководителей райкомов ВКП(б) и райисполкомов, донесения, справки, сводки командиров партизанских формирований, акты о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков. Немногочисленной, но ценной разновидностью документов стали документы личного происхождения. Они представлены воспоминаниями партизан, дневниковыми записями, беседами командиров партизанских отрядов с представителями Комиссии по истории Великой Отечественной войны, созданной при Академии наук СССР.

Комиссар партизанской бригады им. Ворошилова, секретарь Батуринского подпольного райкома ВКП(б) С.И. Куксенков вел дневник в течение всего времени пребывания в бригаде – с момента начала войны 22 июня 1941 г. до полного освобождения Батуринского района 18 марта 1943 г. Ежедневно он записывал наиболее важные события боевой деятельности партизан, их столкновениях с врагом и, находясь в центре партизанской борьбы, не мог остаться равнодушным свидетелем насилия, которое творилось нацистами в отношении местного населения.

Семен Илларионович немногословен в описании фактов злодеяний, но по этим описаниям можно проследить, как изменялись границы его восприятия трагической действительности: от фиксации преступлений по отъему имущества и граждан, до сообщений сначала о единичных фактах убийств, а затем об уничтожении целых населенных пунктов и угоне мирных жителей в неволю. Осознание жестокой реальности войны, готовности врага массово уничтожать мирных жителей происходило постепенно.

Уже 17 июля 1941 г. С.И. Куксенков сделал запись о том, что «немцы заняли Мало-Фоменковский и Фрольцевский сельсоветы, грабят население, убивают животных и птицу» [4, л. 9]. Первой жертвой в тот же день стал секретарь Фрольцевского сельсовета: «Тов. Зайцев был убит немцами в здании сельсовета при несении службы, захваченный врасплох. Его прикрыли грязной рогожей и не разрешают хоронить…» [4, л. 9].

В конце сентября 1941 г. он отмечал, что многие крестьяне из прифронтовых колхозов пытаются уехать в тыл страны, потому что боятся насилия и зверств от наступающего врага. Из рассказов беженцев, а также разведчиков было известно о жестоком отношении к молодым женщинам, убийствах сельских активистов и руководителей, разграблении колхозного и личного имущества [4, л. 19]. Однако словосочетание «многие крестьяне» требует пояснения, так как подавляющее большинство сельских жителей, по данным исследователей, осталось проживать на оккупированной территории – около 80% населения [5, с. 33].

В течение 1942 г. Семен Илларионович неоднократно описывал военное противостояние партизан и оккупантов, закономерным результатом которого становилось ужесточение карательных акций против мирного населения: сожжение деревень, угон жителей, казни.

21 июня 1942 г. партизанская бригада им. Ворошилова вступила в бой с немецким карательным отрядом у деревень Ивановичи и Панаскино Батуринского района. Накануне д. Ивановичи была полностью уничтожена карателями, расстреляно 66 жителей деревни. Командование бригады обратилось с письмом к гражданам Батуринского района, в котором рассказало об уничтожении деревни и призвало «усиленнее оказывать сопротивление немцам» [4, л. 45]. На следующий день – 22 июня 1942 г. – карательный отряд прекратил атаки против партизан и отошел в с. Пречистое в соседнем районе.

Партизаны пытались защищать сельских жителей. Например, 18 июля в Марковском и Климовских лесах они убили «одиннадцать немцев, оставшихся поджигать с. Львово и д. Красницу», 19 июля отбили у немецкого конвоя колонну женщин, угонявшихся из деревень в г. Ярцево [4, л. 51].

Стремление немцев расправиться с партизанами приводило к увеличению числа и размаха карательных акций. В дневниковых записях за вторую половину 1942 г. С.И. Куксенков все чаще фиксирует факты злодеяний. 7 августа 1942 г. немцы сожгли деревню Калыгино, отступая из нее после боя с партизанами [4, л. 57]. 20 декабря942 г. немецкий отряд расправился с жителями деревни Пакитино: «Какие жертвы, пока не подсчитано, – писал С.И. Куксенков, – но предполагается, что убито и растерзано 50-60 человек женщин, детей и стариков. Мы срочно выслали отряды, чтобы не допустить немцев в соседние деревни и спасти население от неминуемой гибели» [4, л. 86]. В дневнике С.И. Куксенкова указана важная тенденция, известная из других документов военного времени: уничтожение оккупантами, в первую очередь, наиболее активных граждан, коммунистов, комсомольцев, и тех, кто до оккупации занимал ответственные должности в партийном, советском, хозяйственном аппаратах [4, л. 34].

В воспоминаниях разведчицы партизанского полка имени 24 годовщины РККА, действовавшего на территории Ельнинского района Смоленской области, З.Д. Коняшкиной, написанных в 1943 г., основная часть текста посвящена описанию тяжелого материального положения местного населения. Автор также отмечает особую жестокость нацистов по отношению к жителям, оказывавшим любую помощь партизанам. Если в деревне у кого-нибудь побывали партизаны, и об этом стало известно людям, сотрудничавшим с оккупантами, то в деревню приезжали немцы, выгоняли население на улицу, деревню сжигали, а хозяев дома, приютивших партизан, расстреливали [1, л. 18]. В этих строках затрагивается очень сложная проблема – коллаборационизма. Если информацию о гибели немецких солдат скрыть от оккупационных властей было невозможно, то о посещении деревни партизанами они могли узнавать в большинстве случаев только от самих жителей, старост, или тех, кто служил в полиции.

Поводом для расстрела мирных жителей часто становилось любое незначительное действие, считавшееся оккупационной властью опасным: поднять советскую листовку, отправиться из одной деревни в другую без разрешения, не выполнить распоряжение о сдаче продуктов или имущества, – все это являлось основанием для расправы [1, л. 18–21].

Осуществление физического насилия в отношении местного населения дополнялось созданием невероятно тяжелых условий повседневной жизни, о которых рассказывает З.Д. Коняшкина» [1, л. 18].

Значительный вклад в собирание информации о Великой Отечественной войне внесла Комиссия по истории Великой Отечественной войны, созданная при Академии наук СССР. Ее представители беседовали с командованием партизанских отрядов области. Особенность таких воспоминаний в том, что инициатива их составления не принадлежала авторам. Цель их создания заключается не столько в осмыслении или обнародовании материала, сколько в собирании и сохранении информации о войне. Важно, что между происходящими событиями и их описанием существовал минимальный временной разрыв, поэтому в памяти опрашиваемых они сохранялись наиболее достоверными.

В мае 1942 г. состоялась беседа с командиром отряда Слободского района М.Н. Шульцем, секретарем Слободского подпольного райкома ВКП(б). Он рассказывал о разрушении Слободы уже после первого боя в июле 1941 г., о различиях в поведении военнослужащих передовых и тыловых немецких частей: «Когда шли передовые немецкие части, то особого зверства и мародерства не было. Только что они делали? Когда они вступали в деревню, они прежде всего раскрывали магазины, брали, что им нужно, а населению говорили: берите, а то большевики вам не давали… Когда проходили передовые ударные части, шли тыловые, тут уже начинались грабеж, мародерство, издевательство над населением» [2, л. 33].

В стенограмме беседы описана расправа нацистов с жильцами Демидовского дома инвалидов. Около 75 инвалидов, проживавших в нем, остались после оккупации района без продуктов питания. «Один или два инвалида пошли в немецкий штаб с просьбой или жалобой, что есть нечего. "Хорошо, говорят, мы вас накормим". На завтра пришли, взяли всех этих инвалидов, яму вырыли и в эту яму всех живьем закопали» [2, л. 34].

Так же, как и С.И. Куксенков, М.Н. Шульц рассказывает о сожжении деревень, расстрелах советских активистов: «Немцы за то, что отдельные лица помогали партизанам, сожгли деревню Булижу – 44 дома. В Веселом Бору сожгли 38 дворов. В отдельных деревнях также порасстреляли отдельных активистов, сожгли их дома за связь с партизанами» [2, л. 56].

Командир группы в партизанском отряде М.Н. Шульца, секретарь Понизовского подпольного райкома ВКП(б) М.Ф. Еремеев в июле 1942 г. тоже, предположительно, беседовал с представителем Комиссии по истории Великой Отечественной войны. В его рассказе описаны факты расправы над жителями населенных пунктов района: «В Понизовье в первые дни было повешено из населения 32 человека. Устроена была виселица около больницы… Вешали совершенно безвинных людей» [3, л. 7]. В деревне Колышки было уничтожено все еврейское население, включая детей [3, л. 10]. Особое внимание М.Ф. Еремеев обращал на исполнителей казней – это были полицейские из числа местных жителей, действовавшие под руководством немцев.

Документы личного происхождения, рассказывающие о насилии в отношении мирного населения в период оккупации Смоленской области 1941–1943 гг., очень ярко показывают глубину и масштаб трагедии, с которой столкнулось мирное население. Политика насилия, создание невыносимых условий жизни, проведение карательных операций, угон на принудительные работы, – все это привело к значительному увеличению людских потерь. Эта сложная тема, оставаясь долгое время в тени других, не менее важных исследований, требует более глубокого изучения.

1. Государственный архив новейшей истории Смоленской области (далее – ГАНИСО). – Ф. 6. Оп. 1. Д. 1304.

2. ГАНИСО. – Ф. 1624. Оп. 1. Д. 1.

3. ГАНИСО. – Ф. 1701. Оп. 1. Д. 3.

4. ГАНИСО. – Ф. 1886. Оп. 1. Д. 6.

5. Комаров, Д. Е. Население оккупированных территорий: между коллаборационизмом и сопротивлением (на материалах Смоленской области) / Д. Е. Комаров // Приволжский научный вестник. – 2012. – № 10. – С. 32–41.

6. Комаров, Д. Е. Смоленская область в огне Великой Отечественной: война, народ, победа / Д. Е. Комаров. – Смоленск : Свиток, 2015. – 368 с.